Зима вовсю хозяйничала в округе. Деревню засыпало снегом. К Михайлову дню наладился санный путь. 

Деревню эту и деревней-то уже не назовешь – так деревушка. Ее жители давно разъехались - кто в город подался, кто в соседние селения. Остались три домика, стоящих поодаль друг от друга на высоком угоре. Под горой зимой и летом шумел ключ, поил всех чистейшей водой. 

Варька жила в среднем домике с отцом и матерью. Была еще бабушка Саня, но ее увезли в город Челябинск нянчиться с маленькой внучкой. Две Варькины старшие сестры трудились в районе. 

Родители и соседи работали в колхозе в другой деревне. Кроме Варьки в деревне было еще двое детей, они ежедневно ходили в школу за 3 км, девочка в это время оставалась совсем одна. 

…Ночь отступала медленно. Из печных труб сначала робко потянулись струйки дыма, потом он повалил густо, столбом – к морозу. 

Варька спала на печке и проснулась от того, что зерна ржи приятно щекотали ей голые ноги. Девочка помешала зерно рукой – сухое, значит, тятя сегодня сгребет его в мешок и печь освободится. 

В избе пахло квашней.

- Ма-а-м, - тихонько позвала Варька.

- Спи, милая! Рано ишо, - повернулась мать к дочери.

Варя выглянула из-за кожуха. Анна выкладывала ржаное тесто на сильницу, затем в большое деревянное блюдо, обсыпанное мукой, валяла караваи – опрокидывала их на холщовое полотенце, на доску, чтобы они подошли.

Девочка не раз наблюдала, как мама ловко переметывала каравайчики с полотенца на деревянную хлебную лопату, сажала их в печь прямо на под. 

- Мам, а калач загнешь?

- Загну, загну!

- А солоники сделаешь?

- Конечно! Ишь исти запросила, значит оздоравливаешь. Слава Богу!

Варька прижалась к кожуху спиной, поглубже зарыла ноги в рожь и задремала.

Дверь отворилась (мороз так и хлынул в избу), зашел отец - Иван. 

- Тятя, а теленочек уже бегает, - спросила дочка сквозь дремоту.

- Бегает, бегает, молочко сосет и тебе оставил, - ласково произнес отец.

Иван пришел домой спустя три года после окончания войны. Еще в 1944 году, после ранения и контузии, его послали на Урал, где он служил в милиции. Мог бы остаться в городе, да разве деревенскому человеку милы каменные стены. 

Варька была последней дочерью в семье. Ждал Иван себе сына на подмогу, да только опять родилась девочка – уже шестая. Из шести дочерей только трое выжили, трое умерли, будучи совсем маленькими. 

- Аннуш, я с бригадиром договорился, пока холодно не ходи на работу. Мешки будешь платить, привезет Федя сегодня. Кудели еще дает, попрядешь на дратву, сбрую чинить. 

Иван беспокоился о жене, но еще больше волновался за дочь: 

- Угробим девку-ту, одну совсем ведь оставляем на целый день. 

Несколько дней назад, оставшись одна, Варя взяла маленькие лыжи, кое-как привязала к валенкам, вышла в огородец. Сначала ходила по ровному месту, потом решила прокатиться под горку. Пошла рядом с тропинкой, по которой ходили по воду на ключ. Лыжи хорошо скользили, но из-за попавшейся на пути ямки Варька ухнулась в снег. Одна лыжа слетела и покатилась прямо к речушке.

- Вот теперь мне попадет, - подумала Варька, - лыжу-то я утопила!

Девочка поползла по снегу к речке. С трудом ей удалось вытащить лыжу, застрявшую у самой воды. В валенки и рукава набился снег. Варя просто вся окоченела. 

Ночью у нее начался жар и кашель. Мать напарила мяты, сушеной малины – этим отваром поила Варьку. Жар снимала, прикладывая ко лбу тряпку, смоченную в кислом квасе. 

… Изба наполнилась ароматом свежеиспеченного хлеба. Варя слезла с печи, сунула ноги в валенки, наклонила рукомойник – побрызгала в лицо водой с ладошки. Сойдет! Подошла к самовару – в начищенном боку медника отразился веснушчатый носик, голубые глаза и льняная челка.

- Мам, а молочко есть?

- Конечно, погоди, погрею маленько.

Хрустнула корочка солоника на Варькиных зубках.

- Мама, а еще калачика бы!

- Возьми, возьми! Там на доске пирог ишо с картошкой и луком.

…Аннушка переделала в избе свои бабьи дела. А тут и бригадир подъехал, привез рваные мешки и куделю. Анна села за прялку. Веретено зажужжало в умелых руках.

Варя решила показать буквы своей кукле, которую ей привез дядя из города. Голова у нее целлулоидная, а руки, ноги, туловище - тряпичные. Варька пока знала только две буквы: «А» и «О». 

- Мам, расскажи мне остальные. 

Варька притащила старенький букварь. Мама показала ей буквы, не отрываясь от работы. Она и читала, и писала, хотя учиться довелось всего полгода. Ее родители умерли, учить было некому. 

- Мам, а эта буква на тятин молоток похожа. Эта на воротца, а эта на нашу изломанную лесенку, которая на сарае лежит, - щебетала девочка.

…Короток день зимой. Пришел с работы Иван. 

- Возил сегодня солому к ферме, застыл весь, - пожаловался он. 

Анна достала из печи чугунок с супом. Пообедав, Иван поднялся из-за стола, взял пустые ведра. 

- Схожу по воду. Пока не затемнело.

- Ладно, - отозвалась Анна, - а я сенца подложу Марте. 

- Мам, я с тобой, теленочка погляжу,- сказала Варька.

- Нет. Вон ишо хомкаешь. Ровно дрова рубишь. Сиди в избе. 

Тятя ушел, мама ушла. Варька позвала кошку и залезла на печь. Ржи там уже не было, лежала старая шубейка. Кошка уютно замурлыкала под рукой девочки. Варька на печке угрелась и задремала. 

Анна вошла в избу, обтерла у порога о голик старые валенки. Позвала потихоньку дочь… Та не отозвалась. 

- Заснула видно. 

Зажгла керосиновую лампу, потом забеспокоилась: что же мужа долго нет?! Снова вышла из избы. 

…Варька проснулась от громких голосов. 

- Давай кума, тут его к маленькой печке посадим на скамейку.

- Михалыч, Михалыч! Да очухайся ты! 

Девочка поглядела вниз.

Тятя, мама и соседка - тетушка Матрена, усаживали какого-то дяденьку перед печкой - времянкой. 

Отец рассказывал:

- Подхожу ко ключу, гляжу, около поскотины лошадь стоит. Отколь взялася? Неладно ведь чего-то. Пошел, а там лошадь с дороги сошла, запуталась около пихты. А в санях Михалыч лежит – застывает! Наугощали его опять там! – Иван сердито махнул в сторону соседней деревни. 

В мужчине Варька узнала человека, который неделю назад спасал корову Марту и ее теленочка. Варя вспомнила трудное и непонятное слово: ветели…, нет, ветеринар. Одним словом: он лечит скот. 

Чудно, ветеринар спасал корову, а теперь тятя спасает его!

- Тятя и тетушка суетились около Михалыча, растирали ему руки и ноги.

Михалыч открыл глаза, недоуменно посмотрел вокруг, узнал Ивана, хотел улыбнуться, но не смог.

Варька обрадовалась: «Живой! Живой дяденька ветеринар!». Его уложили на широкую лавку, укрыли тулупом. 

…Засыпая, Варька думала о том, что будет делать завтра. Научит куклу Катю новым буквам, которые узнала сегодня от мамы, а может и теленочка поглядит, если кашлять не будет. Эх, кабы лето, сбегала бы к подружке, совсем близко ее деревня, через лесок и поле. Да нет Зинки дома, учится. А вдруг из райцентра придет пешком старшая сестра и принесет ей гостинца: конфеток-подушечек…

…Утром Варя проснулась поздно, солнце уже взошло. В избе не было ни тяти, ни ветеринара. Мама чинила мешки. Начался новый день…

* Солоники – маленькие ржаные хлебцы треугольной формы, перед посадкой в печь их посыпают солью. 

 Заря. - №99. - от 12 декабря 2015 года. 

В. ЗАШИХИНА, с. Ошлань..

(При использовании статьи ссылка на источник: http://bogorodskoe-zaria.ru/main/litaratura/1239-odin-den-varkinoy-zhizni-rasskaz.html обязательна)