Дети из крестьянских семей. Они знали о деревенском труде не понаслышке. Начиная с 7 лет, уже выполняли посильную работу – пасли гусей, ходили с лошадьми «в ночное», помогали пасти скот, позднее – пахали и боронили поле… Воспоминаниями о своей нелёгкой жизни делится Ксения Михайловна Мокроусова – ветеран труда.
Спички с красной селитрой
Она родилась в 1924 году в д. Позариха Поломского сельского совета Бельского района (ныне Фалёнский район). В семье, кроме Тины, как называли Ксению родные, росли ещё 4 сестры и брат. Семья, по её словам, не выходила из 9 человек. Когда брат женился, то жил с супругой в этом же доме. Сёстры выходили замуж и «улетали из родного гнезда», а у снохи Тины рождались дети, так что людей не убывало.
- Помню ещё единоличную жизнь, - рассказывает пожилая женщина, - когда у каждого была своя земля. Большими полосами сеяли репу, рожь, пшеницу, ячмень, овёс, горох, а потом всей семьёй убирали урожай. В годы советской власти земля стала колхозной. Особо зажиточных крестьян раскулачили. Жил у нас мельник, так, говорили, что успел уехать за границу. А мы с детьми после этого бегали к нему на усадьбу копать червей для рыбалки. И однажды выкопали жестяные банки. Думали, спрятаны деньги, а оказалось – спички с красной селитрой. При советском режиме эти спички запретили использовать, как предмет буржуазной роскоши, потому, видно, и спрятали. Для нас они казались тогда диковинкой.
Эх, лапти мои, лапти лыковые…
- Жили мы бедно, - продолжает Ксения Михайловна, - мама грамоты не знала. А нас родители решили учить в школе. Только возникала одна проблема – одеться было не во что. Пошла я в школу в 9 лет в лаптях, подбитых деревянными подошвами. И к началу первого класса знала только две буквы – «м» и «у», которым научил брат. Так корова мычит, говорил он. Считать до 20 и обратно научили дети, с которыми играла на улице. Они уже посещали школу. С первого по четвёртый класс училась в Поломе, что в 4 километрах от нашей деревни, а в пятый класс пошла в Верхосунскую школу. Ходили с ребятами (две девчонки и мальчик) за 15 километров, вставали в час ночи, чтобы успеть придти к началу занятий. Жили на квартире, носили хлеба с собой на всю неделю да овощей кое-каких. Шестой и седьмой класс оканчивала уже в Караульской школе, да и то благодаря соседу. Он договорился с директором школы, чтобы трёх девочек взяли на обучение в другой район. До Караула было ближе добираться. Нас расположили на жительство на первом этаже двухэтажной школы, а уроки проводились на втором.
Лет в 14 я сама научилась плести лапти и ходила уже в новых лаптях, да ещё и знакомым плела по их просьбе. Вот такая жизнь была, что радовались даже новым лаптям.
Горсточка муки, лошадь Синка и 18 ступенек к элеватору
После семилетки Тина какое-то время поработала в колхозе, затем устроилась на пихтоваренный завод в соседнюю деревню Каринцы. На заводе пихтовые лапки парили в больших чанах, после чего в жидкость добавляли спирт и отправляли в п. Уни для дальнейшей переработки. На заводе девушка поработала недолго, её пригласили в колхоз бригадиром животноводов. Началась Великая Отечественная, всех мужчин отправили на фронт и в колхозе работать стало некому – остались одни женщины и подростки.
Начало сороковых лет – время голодное. Селяне употребляли в пищу разнообразные растения – крапиву, лебеду, клевер. Готовили болтушку из торфа и молока. Парили и ели корни репейника, хрена, некоторые люди в деревне умирали от отравления. Муку делали сами из чего придётся, например, из семян щавеля (кисленки), сушёного липового цвета.
Периодически на колхозном складе выделяли работникам понемногу настоящей муки (из зерна).
- Как-то выдали нам, - вспоминает ветеран, - по 100 граммов муки. А кушать так сильно хотелось, что, пока шла до дома, не заметила, как потихоньку слизала всю муку. Мама отругала: зачем съела, в доме хлеба ни крошки. А мне было плохо – от муки живот прихватило, едва оклемалась.
Зимой ездили на подводах по 5-6 человек, иногда и по двое - возили зерно в Фалёнки. Одежонка никудышная – спасали только шапка да рукавички пуховые, а на ногах опять же лапти. Пока ехали до деревни, где у нас был определён ночлег, ноги изрядно замерзали – не знали, как лапти снять.
Молодая лошадь Синка (над нами ещё шутили: «Тинка и Синка»), на которой я ездила, отличалась горячим нравом – бегала очень быстро, приходилось сдерживать. Поэтому её старались ставить в середину или конец подводы. Но один раз неопытный бригадир определил её впереди. Так она бежала во всю прыть до самого элеватора, где упала и еле отдышалась. Сколько я слёз из-за неё пролила… Больше Синку первой в подводу не ставили.
Когда приезжали в Фалёнки, то сами несли мешки с зерном высыпать на элеватор. А каждый мешок ещё нужно поднять по ступенькам. Пока идёшь с тяжёлым мешком на спине – считаешь каждую ступеньку. До сих пор помню эти 18 ступенек к элеватору…
Лесоповал в Вятлаге
Для восстановления разрушенной страны требовалось огромное количество леса. Молодых девчат из сельской местности отправляли на работу в вятские леса, где уже трудились на лесоповале и пилорамах пленные и репрессированные приволжские немцы, русские заключённые.
Таким образом, Тина оказалась в Вятлаге за г. Омутнинском. Вначале девушки грузили берёзовыми брёвнами вагоны на ст. Ямная, позднее они стали работать в лесу. О хороших условиях проживания даже речь не шла. Жили в юрте по 56 человек. Спали по очереди – одна смена работает, другая отдыхает. Для перевозки брёвен использовалась конная тяга. Лошади были привезены молодые и диковатые, к работе не приучены – сплошная мука, не то что послушные деревенские лошадки.
О хорошей еде только мечтали, а немцев вообще почти не кормили. Они ходили и выискивали в мусорных баках рыбные отходы, варили из них холодец. Отдавали им и отходы от разделки животных – требуху. Немцы от такой еды часто умирали. Их трупы вывозили за пределы лагеря целыми конными телегами.
- Нас, бывало, премировали за хорошую работу, - грустно улыбнулась Ксения Михайловна, - например, выдали как-то козьи ноги. Мы попытались их варить, после выбросили (немцы подберут) - от такой премии никакого проку.
А на пилораме немцев кормили лучше. И они иногда нас, девчат, подкармливали - то крупы дадут, то хлеба. Просто жалели по доброте душевной. Из-за знакомства с молодыми немцами несколько девушек едва избежали наказания карцером.
Трудились мы в лесу только летом, на зиму отпускали домой.
Последняя моя работа в Омутнинском районе была на заводе Омутнинскстрой, где я охраняла склад. А чтобы не уснуть, вязала кружева, платки и песни пела. Так ночи и проходили.
Простое человеческое счастье
В мае 1947 года Тина вернулась домой, познакомилась с пришедшим из армии Николаем и вышла за него замуж в соседнюю деревню Суханы. Целое лето перебивались случайными заработками, вместе с золовкой трудились по найму.
А осенью судьба улыбнулась Тине. В сентябре молодые переехали в райцентр - п. Богородское. Супругу предложили должность участкового в милиции, а она устроилась продавцом в магазин «Культтовары». Только на одном месте долго не оставались, куда мужа переведут, туда и жена: 8 лет прожили в посёлке, 4 года в с. Ухтым, затем 7 лет в д. Таранки и снова вернулись в Богородское. Мокроусовы жили дружно, воспитали троих детей: двух сыновей – Владимира и Виктора и дочь Галину.
Ко времени выхода на заслуженный отдых Ксения Михайловна получила немало наград, это Почётные грамоты, в том числе «За безупречную работу по обслуживанию населения в честь 51-й годовщины Великого Октября», Благодарственные письма. Кроме того, она была занесена на районную Доску почёта, имеет медаль «За доблестный и самоотверженный труд в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов» и юбилейные медали к 50, 60 и 65-летию Победы в Великой Отечественной войне 1941-45 годов.
С мужем К.М. Мокроусова прожила 31 год. Сейчас она одна, у детей свои семьи, но дочь каждый день к ней приходит что-либо помочь, купить продуктов, лекарства, да и просто пообщаться с мамой, часто бывают и внуки. Так что скучать в одиночестве ей долго не приходится.
У бабушки Тины 9 внуков, 2 правнучки и 2 правнука, и они, по её мнению, и есть большое счастье. 20 января Ксении Михайловне исполнилось 88 лет. В этот день собрались её поздравить дети и внуки, и она была рада, что родные люди не забывают её. Ведь для пожилого человека очень важно внимание, забота и любовь близких.
Галина БРОННИКОВА.
Фото автора и из семейного альбома.
